Ответы на собственные вопросы возвращают меня в прошлое – детство, юность в школе и в колхозе, старший пионервожатый после школы (в 1969-1970г.г.), студенческие годы, комсомольская жизнь, служба в рядах Вооруженных сил СССР, научная, педагогическая деятельность, работа переводчика в Афганистане, журналистика, бизнес.
В моей жизни было всё – взлеты и падения, успехи и неудачи, долгие годы мучительных поисков и сомнений, непростительные ошибки. (Впрочем, за ошибки я себя простил.)
Когда ответил на свой последний вопрос, выводы мне самому понравились – а жизнь прожита не зря! Говорят, человек умирает, когда у него нет больше никакой мечты. А мне умереть ещё некогда – много идей, творческих планов крутятся в мозгах. Надо их материализовать. Иногда испытываю приятную усталость от мыслей, которые перевариваются в моей голове. Эти мысли побуждают меня жить дольше и переносить на бумагу новые рассказы, очерки, а потом собирать их в книги.
ГЕНИОЛОГИЯ
– Начнем разговор с традиционного таджикского вопроса. С этого вопроса обычно начинается знакомство таджика со своим соплеменником: «Шумо аз кучо? Аз кадом махал? — Откуда вы родом? С какого региона?»
– Почти пятьдесят лет этот вопрос меня раздражает! От этого неприятного вопроса уклоняться невозможно! Я пытался отвечать уклончиво «Я таджик!», не помогло. «А конкретно с какого региона?» допытывались мои новые знакомые.
Поэтому отвечу конкретно. Я родом из Хаита. Мой прадед и дед по отцу Джонмухаммад и Шох были потомственными садоводами. Их сад Хазора (Тысячный) славился во всей долине Рашт.
Дед по матери Мирзокарим был крупным землевладельцем. Учился в Бухарском медресе и считался образованным человеком своего времени. При Гармском Бекстве занимал высокую должность. Дед часто ездил в Бухару с посланиями от Бека Эмиру.
В 1927 году земли моих дедов были конфискованы (дед Мирзокарим к тому времени умер). А дед Шох со своими братьями и сыновьями Мирзорахмат (мой отец) и Давлатшох были добровольно-принудительно переселены на территорию нынешнего поселка Гайрат в пригороде Кургантюбе и стали его основателем.
В 1951 году в Гайрате появился на свет я…
СЧАСТЛИВЫЕ ГОДЫ В ШКОЛЕ И КОЛХОЗЕ
– У тебя было трудное детство…
– Да, трудное, но счастливое. Именно такое детство научило меня преодолевать препятствия на своем пути. С пятого класса стал колхозником. С апреля по ноябрь после уроков вместе с одноклассниками работали на хлопковом поле. А в летние каникулы – от зари до зари. С сентября по ноябрь школу закрывали, и мы старшеклассники собирали выращенный нами самими вместе с родителями урожай хлопка. Ещё до восхода солнца все, как один, собирались на хлопковом поле. Обедали в спешке на полевом стане. Пили поливную воду прямо с арыка и не болели. Вечером до захода солнца бригадир, стоя на возвышенности, наблюдал за нами. Если кто-нибудь от боли в спине поднимался во весь рост, бригадир накричал на него: Содик, Собир, Набиджон!!! Хам шав!!! – Нагнись!!!
Пока готовили свои мешки к отгрузке на тележку, становилось темно. Потом прибегали на хирман (место сдачи хлопка). А там очередь. Домой я приходил ближе к полуночи. Засыпал возле дастархана…
– Ну вот сезон сбора хлопка позади, а дальше как бывало? Целую зиму учеба и только?
– Хороший вопрос! Я зиму ещё в детстве полюбил. Читать, сидя за сандали, когда ноги в тепле – самые приятные воспоминания моего детства. Не только в школе, но и в колхозе была библиотека. Я читал в начале таджикские народные сказки, таджикский фольклор, которые выпускались тогда массовым тиражом. Затем увлекся фантастикой английского писателя Джонатана Свифта. (Удивительно, что в 60е годы его произведения были переведены на таджикский язык!)
С пятого класса перешел на современную таджикскую классику. Айни, Лохути, Улугзода, Турсунзода, Миршакар, Икроми, Ниёзи, Каноат, Лоик, всех не перечислишь. В старших классах стихами Турсунзода мы объяснялись в любви девушкам.
Но прежде, чем садиться за чтение, нужно было:
– за триста метров из колодца таскать воду, в начале для скота (мы держали бычков, дойную корову и овец), а потом для своих нужд. Три раза в день – рано утром до ухода в школу, затем после обеда, когда возвращался из школы и вечером;
– часто на велосипеде ездить в город за продуктами (мы жили недалеко от Кургантюбе, сейчас наш колхоз Гайрат один из микрорайонов города).
После выполнения всех этих обязанностей я с радостью садился за сандали, чтобы готовить уроки и читать. В полночь слышал властный голос матери: пора спать, завтра рано вставать! Я каждый раз отвечал ей: сейчас, еще немножко!
– И такое детство ты называешь счастливым?!
– Самым счастливым! Все мои сверстники пережили такое детство в хлопкосеющей Вахшской долине. Когда я стал студентом столичного вуза, опыт детства помогал мне ценить свое время и правильно его распределять. На третьем курсе меня избрали секретарем комсомольской организации факультета. И на мои плечи выпала большая общественная нагрузка, которая отнимала много времени. По вузовской программе нужно было прочитать огромное количество художественных текстов. Тогда я себе составил личный план самообразования – несмотря ни на что за сутки прочитать не менее ста страниц. В воскресные дни план чтения увеличил до двухсот-трехсот страниц.
Часто бывало так, что суточный план перевыполнял на пятьдесят, сто страниц.
А ещё я выработал в себе привычку записывать краткое содержание прочитанного. На пятом курсе у меня накопилось десять папок записей! Все потерял!
– Ты просто усовершенствовал школьный опыт. Хорошая школа была у тебя.
– Прекрасная школа! В моей кишлачной школе давали нам знания и воспитывали нас учителя, любящие свою профессию! Моя кишлачная школа была островком таджикской городской культуры! Потому что наши учителя из разных таджикских городов – были носителями этой самой культуры! И воспитывали нас в духе наших лучших национальных традиций! Назову их поименно:
– Мухаббат Кутбиддиновна, Назрия Рустамова, Нурмухаммад Зиёев из Самарканда;
– Хабиба Турсунова из Бухары;
– Директор школы Зулфия Умарова из Ферганы;
– Халима Файзиева из Канибадама;
– Фахриддин Хасанов из Исфары;
– Амонуллохон Бобоев из Истаравшана;
-Рахмонкул Хакимов из Зарафшанской долины;
– Амиров из города Куляб;
– Пиримкул Саттори, Мухаммадхон Гулов, Махмаднаби Забиров из города Кургантюбе;
– Наша замечательная учительница русского языка и литературы Нина Петровна Хлопунова из России.
Все наши учителя одевались элегантно. Глядя на них, мы мечтали: окончим школу, институт будем одеваться, как они.
Сегодня мою школу я называю Академией образования.
Начиная с 30х годов, вплоть до 60х большинство учителей на юге республики были выходцы из Северного Таджикистана, Самарканда, Бухары, Ферганской долины.
В самых отдаленных кишлаках русские женщины преподавали русский язык и литературу. Благодаря им, до распада СССР Таджикистан был двуязычной республикой. Во всех уголках республики таджики в той или иной степени знали русский язык. Вот это наше преимущество мы потеряли…
ШЕСТЬ ЛЕТ МОИХ ИСКАНИЙ
– Тебе не бывает «мучительно больно за бесцельно прожитые годы»? (Н. Островский) После окончания восьмилетней школы в 1966 году у тебя был годичный перерыв в учебе. В 1969 году окончил среднюю школу и два года подряд безуспешно пытался поступить в отделение журналистики Таджикского госуниверситета. Наконец, в 1971 году поступил на факультет русского языка и литературы Душанбинского пединститута. И только через шесть лет после окончания института в начале 1982 года ты заявил о себе, как о журналисте.
– Самый трудный и болезненный вопрос. В молодости я допустил много глупостей. Мои вузовские преподаватели видели в моем лице будущего ученого. Заведующая кафедрой русского языка Эля Николаевна Кушлина предложила мне место ассистента кафедры и определила тему диссертации. И я почти три года вел исследовательскую работу. Мучительно и без вдохновения! И только в начале 1979 года пришло озарение: занятие наукой – насилие над собой! Никакой ученый из меня не выйдет! Возможно, я стал бы кандидатом, доктором наук, профессором, но ученым бы не стал. Во все времена люди, далекие от науки, но с учеными степенями и званиями были, есть и будут.
Ушел из Кургантюбинского пединститута, где работал деканом факультета русского языка и литературы, в родную школу учителем. Появилось свободное время заняться журналистикой. Мои статьи печатались в таджикской и русской областных газетах.
В январе 1982 года после возвращения из Афганистана, где работал переводчиком, был приглашен на работу в таджикскую областную газету Хакикати Кургонтеппа.
Да, шесть лет – это большая потеря. Это были годы мучительных поисков, отчаяний, временами — депрессии. Но эти смутные времена преподнесли мне главный урок жизни: никогда нельзя верить, что все двери перед тобой закрылись. Нужно найти ту самую единственную открытую дверь. Тогда откроются все двери.
Газета Хакикати Кургонтеппа и её замечательный редактор, мой первый учитель по журналистике МУКИМ АБДУРАХМОНОВ стали той самой открытой дверью, которую я нашел. В этой прекрасной школе журналистики я рос стремительно. Мои статьи печатались в республиканской газете Тоджикистони совети (ныне Джумхурият).
Серия моих очерков и статей в республиканской газете Коммунист Таджикистана в 1985 году сделали меня собственным корреспондентом тогда самого влиятельного издания по Кургантюбинской области.
Поэтому я не считаю годы моих исканий «бесцельно прожитыми». И я не жалею о том, что в 1969-1970 гг. не поступил в Таджикский Госуниверситет. Окончив с отличием факультет русского языка и литературы, впоследствии стал двуязычным журналистом…
ВТОРОЙ ПЕРЕРЫВ В ЖУРНАЛИСТИКЕ
– В Казахстане у тебя был ещё один перерыв в журналистике, который продолжался тоже ровно шесть лет!
– Второй перерыв – это моя трагедия. Такую же трагедию пережили сотни тысяч таджиков, которые в начале 90х годов вынуждены был покинуть Родину. 26 ноября 1992 года я сошел с поезда на железнодорожном вокзале Алматы. На перроне заметил огромные часы, которые показывали время: 16ч.45 минут. Вот там, на вокзале, я осознал – все мои достижения в прошлом. В 41 год нужно начать жизнь с чистого листа. Это были годы ожиданий и тревог. Я называю этот период моей жизни борьбой за выживание.
КАЗАХИ! БРАТЬЯ И СЕСТРЫ МОИ!
– Ну и чем закончилась «борьба за выживание»?
– Блестящей победой! Мой чистый лист сегодня заполнен достижениями, которыми я горжусь! Я безмерно счастлив, что судьба забросила меня в Улы дала – Великую степь – так любовно называют казахстанцы свою страну. Алматы, где я прожил 20 лет, город с культурным многообразием. (Наверное, в этом и есть сила Казахского государства!) В этом замечательном городе приживается любая культура! В Алматы, как и во всем Казахстане, нет расовой, национальной, религиозной нетерпимости! Здесь я осознал главное – великодушие, сочувствие чужой беде, милосердие – черта характера казахов. «Таспен урсе – аспен ур!» – если в твою сторону бросают камень, в ответ бросай хлеб! Так гласит казахская пословица!
В течение года мы дважды меняли съемную квартиру. И дважды моим детям пришлось менять школу. Ни в одной школе не спросили нас: «Кто вы такие? Откуда приехали? Есть ли у нас Алматинская прописка?» У нас ничего не было! В первые годы мы были на птичьих правах. Но мы не чувствовали свое бесправие, потому что нас поддерживали наши казахские друзья. Только в 1997 году при их содействии мы узаконили свое пребывание в Казахстане! Получили вид на жительство, а затем гражданство. Назову моих казахских братьев и сестер поименно:
– Альмира, Алия, Мадина Темиргалиевы и их замечательный отец, участник Великой Отечественной войны, покойный Кантай Темиргалиев;
– Акрам Муратбаев;
– Жанна Казыбаева;
– Марат Утеуов и его супруга Татьяна;
– Мадина Касумова;
– Гульнара Ахметова;
– Марлен Муратбек;
– Мой уйгурский брат Малик Аскарович и его супруга Зоя.
В сентябре 1998 года начался новый период в моей творческой жизни. Злодейское убийство Отахона Латифи в Душанбе потрясло меня, и я за ночь написал очерк о нем. Далее темы раскручивались в моей голове одна за другой. В 2011 году в Нурсултане выпустил сборник исторических очерков о Таджикской трагедии 1992 года, который с дополнениями был переиздан в Душанбе в 2018 году.
Скоро выйдет в свет моя книга «Служить народу» (История Советского Таджикистана), над которой с перерывами работал тридцать лет. Это книга – главное достижение в моей жизни. Все очерки из этой книги были опубликованы на ФБ и в Таджикских СМИ. Ученые-историки оценили её, как фундаментальный труд.
Готовлю к изданию сборник очерков, статей, интервью за последние десять лет, опубликованных на ФБ и в таджикских СМИ на двух языках.
Никакое творчество невозможно при отсутствии душевного спокойствия.
За свои достижения в последние тридцать лет я благодарен Казахстану, где я чувствую себя комфортно. Как и моя супруга, мои дети и внуки.
ЖУРНАЛИСТ И ПИСАТЕЛЬ-ИСТОРИК?
– В последние годы тебя журналиста стали называть публицистом и писателем-историком. Тебя это не смущает?
– Нисколько! Я не просто изучаю историю Советского Таджикистана. Я эту историю исследую. История Таджикской ССР стала главной темой моего творчества ещё в 1990 году. Однажды я побывал в гостях у дочерей выдающегося государственного деятеля Советского Таджикистана Мунаввара Шогадоева – Лутфии, Тамары и Розы Мунавваровны. Они с гордостью рассказывали о своем отце. Я слушал их, и в голове у меня вырисовывалась тема – рассказ о Шогадоеве. Затем целую неделю работал в Государственном архиве и открыл для себя чрезвычайно интересный и познавательный мир. И я понял – писать об истории без изучения архивных документов, газет и журналов той эпохи, основываясь только на воспоминаниях современников – это несерьёзно. Вот тогда определил для себя главную тему творчества на всю жизнь – история Советского Таджикистана.
Это история состоит не только из трагедии. Она прежде всего состоит из грандиозных экономических, социальных и культурных преобразований. Только за два неполных десятилетия (1924-1941 г.г.) Восточная Бухара, где царила атмосфера 19 века, проделала путь, равный столетию и превратилась в аграрно-индустриальную республику Таджикистан.
Я не идеализирую Советское прошлое. Описываю и трагические страницы нашей Советской истории. К этой истории надо относиться с уважением и чтить память великих сыновей нашего народа, в разное время работавших руководителями Таджикской ССР – Нусратулло Махсума, Шириншо Шотемура, Чинора Имомова, Мунаввара Шогадоева, Махмадали Курбонова, Бободжона Гафурова, Турсуна Ульджабаева, Назаршо Додхудоева, Джаббора Расулова, Абдулахада Каххорова, Рахмона Набиева, Махмадулло Холова, Гоибназара Паллаева, Каххора Махкамова. Все они, будучи коммунистами, использовали коммунистические идеи для защиты национальных интересов.
А вот охаивать и очернить Советское прошлое, как это делают пишущие твари, называющие себя историками – это кощунство!
Если меня сегодня называют публицистом и писателем-историком, значит я заслужил такой оценки.
– Некоторые читатели называют твои очерки научно-публицистическими.
– «Научно» – это не про меня. Наука высшая ступень творчества! Подняться на эту ступень может чрезвычайно талантливый, мужественный и ответственный человек, искренне желающий дать науке что-то новое, а не брать от неё – ученые степени, звания и материальные блага.
«ПОЧЕТНЫЕ ЗВАНИЯ»
– «Сталинист», «Марксист», «Коммунист», «Атеист», «Ленинбача» (Юный ленинец), «Миллатбадбин» (Ненавидящий свой народ), «Руспараст» (Поклонник русских). Не слишком ли много «почетных званий» у журналиста Мирзорахматова?
– Ты забыл упомянуть еще об одном «почетном звании» –«Провинциальный журналист». Одна весьма уважаемая дама в Душанбе, которая, видимо, страдает от зависти, однажды не выдержала и написала мне на ФБ: «Вас нахваливают. А вы провинциальный журналист!» (Если следовать её логике, надо признать: Садриддин Айни, Сотим Улугзода, Мирзо Турсунзода, Лоик Шерали, Мумин Каноат, Бозор Собир были провинциальными поэтами и писателями. Они же родились и выросли в кишлаках!)
Во все времена в интеллигентном сообществе были, есть и будут бездари, невежды, завистники. Это несчастные люди, страдающие комплексом неполноценности, и того хуже — манией величия. Их все время терзают зависть и ревность. «Почему он, а не я?!», «Почему говорят о его творчестве, а меня не читают?!», «Почему его приняли в Союз, а меня нет?!», «Почему он стал лауреатом, а не я?!», «Я самый достойный! Мое творчество достойно похвал!»,
А чтобы этого читаемого не читали, надо смешать его имя с грязью: оклеветать, оболгать, навешивать ярлыки на его шею в расчете на нужную реакцию: «Ах он такой?! А мы не знали!»
Вот так они обращают на себя внимание!
На эти ярлыки я не обращаю внимания. Кроме «Марксиста» и «Сталиниста». Этим писакам с трафаретным мышлением хотел бы напомнить: Садриддин Айни не знал марксизм. Абулкосим Лохути был убежденным марксистом. Однако, дружба этих двух великих деятелей культуры сегодня для нас – нравственный пример, а их творчество – наше культурное сокровище!
Бободжон Гафуров, авторитетный знаток марксисткой теории, использовал марксизм, как щит для защиты своей великой книги «Таджики».
Я неоднократно публично заявлял: Сталин на мой взгляд величайший государственный деятель двадцатого века! И образ, который по заказу Никиты Хрущева создали Советские историки в 50е годы и нынешний схожий образ, который создают в наше время Российские либеральные историки, далек от реального образа Сталина.
Интеллектуальное превосходство Сталина среди лидеров мирового сообщества признавал злейший враг СССР Уинстон Черчилль.
Благодаря Сталину, в начале 30х годов невозможное стало возможным – началось освоение Вахшской долины. Никто кроме Нусратулло Махсума и Сталина не верил, что это возможно. Американский инженер-мелиоратор Людвиг Гордон после путешествия по Вахшской долине на заседании Таджикского правительства назвал этот проект фантастикой, а руководителей Таджикистана «мечтателями и талантливыми фантазерами»!
Несмотря на всеобщее противостояние по личному распоряжению Сталина на реализацию «фантастического проекта» Советское правительство выделило 155,7 млн рублей – огромные по тем временам средства!
Благодаря Сталину, кишлак Душанбе ещё в конце 30х годов превратился в один из крупных административных, промышленных и культурных центров Средней Азии и стал Таджикским национально-культурным центром!
И в том, что в 1922 году таджикские города Самарканд и Бухара отошли Узбекистану, товарищ Сталин меньше всего виноват! Таджик Абдулло Рахимбоев, один из ближайших соратников Ленина, послал на имя председателя комиссии по национально-территориальному размежеванию Сталина телеграмму: в Средней Азии нет таджиков! И не надо сегодняшним псевдоисторикам придумывать, что эту телеграмму Рахимбоеву заказали из Центра!
В 1929 году Сталин сыграл решающую роль в том, чтобы присоединить Худжандский округ к Таджикистану. И Таджикская АССР вышла из состава Узбекской ССР и стала субъектом СССР.
Сегодня прагматичные, свободные от конъюнктуры и идеологических стандартов историки убедительно доказали: репрессии 30х годов происходили не благодаря Сталину, а вопреки его воле!
На тему Сталин я не буду ни с кем спорить. И никому не навязываю свое мнение. Знаю, что многие ненавидят «Сталиниста» Мирзорахматова. Меня это нисколько не огорчает!
ДУШАНБИНСКИЙ ЦЕНТР РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
– Давай вернемся назад – в 70е годы, когда ты был студентом факультета русского языка и литературы. Вспоминая годы учебы, ты называешь родной факультет центром русской культуры в Душанбе…
– К сожалению, сегодня о Душанбинском центре русской культуры нужно говорить в прошедшем времени. В 1992 году этого Центра не стало.
На моем родном факультете царил культ знаний и дух русской культуры. На плохо успевающего студента все смотрели косо, с пренебрежением. Огромную учебную нагрузку выдерживали не все. На втором курсе происходила перегруппировка – в каждой группе из двадцати пяти человек оставалось семнадцать-восемнадцать.
Галина Федоровна Шабунина была энциклопедией русской поэзии. Она знала наизусть не только поэтическое творчество Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Блока, Маяковского, Тютчева, Тихонова, но и мельчайшие подробности их биографии. Своими завораживающими рассказами она уводила нас в ту эпоху, в которой эти великие поэты жили и творили.
Она безумно любила поэзию Маяковского. И полушутя, нас предупреждала: если вы не полюбите Маяковского…! И мы полюбили. Прошло почти полвека, но многие выученные стихи поэта не стерлись в моей памяти.
Уроки Галины Федоровны напоминали театр одного актёра. А мы были зрителями этого волшебного театра. И всегда с нетерпением ждали следующего представления…
Мне посчастливилось слушать лекции профессора Людмилы Владимировны Успенской по языкознанию и по сопоставительной грамматике. Выпускница востоковедческого факультета Ленинградского университета всю свою жизнь посвятила Таджикистану. Людмила Владимировна — один из авторов первого Русско-Таджикского словаря, автор учебника русского языка для таджикских школ на протяжении нескольких десятилетий.
Этот уникальный учебник нужно отредактировать применительно к новым реалиям и вновь включить в школьную программу!
В конце каждой лекции она выделяла минут десять для беседы на таджикском языке, которым блестяще владела. И каждый раз она нас предупреждала: «Не переставайте читать на таджикском языке! Вы в одинаковой степени должны знать и русский, и таджикский язык!» Наверное, её заповедь тоже сыграла роль в том, что я стал двуязычным журналистом.
Людмила Владимировна – мать великого таджикского писателя Темура Зулфикорова, творчество которого – связующее звено между русской и таджикской литературой.
Наши кураторы Людмила Андреевна Кириллова, Наталия Юрьевна Некталова, Вероника Георгиевна Чигрина, Неля Федоровна Рабинович были больше, чем кураторы. Благодаря им мы не пропускали ни одной премьеры в Таджикском Академическом театре имени Лохути, в русском драматическом театре имени Маяковского, театре оперы и балета имени Айни.
Лекции профессора Александры Леонидовны Спектр (она преподавала русскую литературу 19 века) были похожи на литературные вечера. Своим бархатным голосом она как будто гипнотизировала нас. Услышав звонок, мы выходили из гипнотического состояния. Затем в коридоре, разделившись на мелкие группы, горячо обсуждали тему её лекции.
Она учила нас навыкам художественного анализа. И строила свои лекции таким образом, чтобы вызвать интерес к первоисточникам. И мы после каждой её лекции шли в библиотеку в поисках неизвестных нам ученых-литературоведов и историков.
Родной факультет и мои замечательные педагоги – тема отдельной публикации. Я об этом напишу подробно.
СОВЕТСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
– Твой короткий рассказ о родном факультете – напоминание о Советском образовании…
– Советская система образования была уникальна! Все слои населения имели равные возможности для получения качественного образования!
В Советском Таджикистане, как и во всем Советском Союзе, детский талант был на виду. Независимо от материального положения родителей одаренные дети имели возможность реализовать свой талант не только в школе, но и во внешкольных образовательных учреждениях:
— в Домах пионеров и школьников, где функционировали различные кружки по интересам;
— в детских музыкальных школах;
— в детских и юношеских спортивных школах;
— в учебно-производственных комбинатах (УПК);
Вот такая школа, связанная с внешкольными образовательными учреждениями, готовила всесторонне развитых выпускников для высших учебных заведений.
Государство материально стимулировало стремление молодежи к получению высшего образования.
На мою повышенную стипендию отличника в сумме 55 рублей я целый месяц полноценно питался. Потому что завтрак в студенческом буфете стоил 31 копейку, обед и ужин по 45-50 копеек.
В самой системе среднего и высшего образования был заложен стимул к самообразованию!
Преимущество Советского образования признавали во всем мире, в том числе и в странах, враждебно настроенных к Советскому Союзу.
12 апреля 1961 года Юрий Алексеевич Гагарин полетел в космос. Американцы пережили шок! А президент США Джон Кеннеди в те дни заявил: «Советский Союз победил космос за школьной партой!»
Нынешняя система образования, основанная на тестировании – абсурд! Это система лишает школьника, студента возможности мыслить и самостоятельно дойти до истины. Это система превращает молодого человека в робота!
БЛАГОДАРНОСТЬ
– Подведем итоги? Что из всего сказанного следует?
– Я благодарен моим родителям, которые, не жалея здоровья, трудились в поте лица исключительно ради нас – четверых сыновей. В 30е годы они, как и сотни переселенцев, в бесчеловечных условиях вручную выкорчевывали камышовые заросли и закладывали первые гектары земли для выращивания хлопка в Вахшской долине. Ещё тогда они подорвали свое здоровье. А отец вернулся с Великой Отечественной войны инвалидом второй группы.
Поэтому мои родители рано ушли из жизни. Отец в 63 года, мать в 60.
Я благодарен моим школьным и вузовским преподавателям! Они давали нам знания с любовью! Без них я бы не состоялся, как личность!
Я благодарен друзьям – искренним и преданным! В самые трудные моменты они протягивали мне руку помощи!
Я благодарен моим врагам! Они, сами того не осознавая, научили меня закалять свой характер, быть выше мелких обид и спокойно реагировать на их злобу и ненависть!
Я благодарен судьбе за то, что мне пришлось прожить именно такую жизнь, а не другую!
Nuqta.tj
