Российские эксперты полагают, что в кыргызско-таджикском конфликте победила третья сторона, но об этом предпочитают не говорить.
В ходе вооруженного столкновения 28-30 апреля между членами ОДКБ Таджикистаном и Кыргызстаном, с обеих сторон пострадали сотни человек, погибли 55, частично или полностью разрушены дома мирных жителей, а также различные частные и государственные объекты. Усилия, предпринимаемые сторонами конфликта, привели к тому, что были остановлены боевые действия и достигнуты договоренности по определению более 500 километров границ. Но в целом говорить о существенном улучшении обстановки после встречи Владимира Путина с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном 8 мая и с главой Кыргызстана Садыром Жапаровым 24 мая, не приходится. Снять все разногласия пока не получается и, судя по обращению таджикского МИДа к гражданам республики воздержаться от поездок в Кыргызстан, говорить о полной нормализации обстановки долгое время будет еще невозможно.
Тлеющие угольки конфликта
Застарелый конфликт и споры о принадлежности территории и трансграничных водных ресурсов между двумя соседними странами имеют давние корни. Еще в советский период столкновения между жителями соседних таджикских кишлаков и кыргызских аулов отмечались практически ежегодно, однако принадлежность пахотных земель, автодорог, пастбищ и распределять поливную воду удавалось решать директивным путем – окриком начальства из райкомов и обкомов КПСС.
С обретением в 1991 году независимости численность населения в спорных районах двух стран заметно возросла, что увеличило конфликтный потенциал – в отдельные годы применение соседями физической силы сменялось вооруженными инцидентами. Несмотря на 30-летний период независимости обеих стран, примерно 400 километров из 970-километровой общей границы до сих пор не делимитированы и не демаркированы. Весь период независимости ситуацию в пограничной зоне осложняло взаимное непризнание сторонами старых советских карт 1924 – 1939 годов и 1958 – 1959 годов. Рост числа инцидентов и накал страстей привел к тому, что в июле 2019 году президенты Таджикистана и Кыргызстана Эмомали Рахмон и Сооронбай Жээнбеков встретились на приграничной территории с местными жителями и призвали их жить в мире и согласии.
Перебранка небогатых соседей на фоне пандемии
…К вечеру 1 мая 2021 года главы спецслужб Таджикистана и Кыргызстана С.Ятимов и К.Ташаев договорились о принципиальном согласии на прекращение огня и на отвод вооруженных подразделений. Однако, прекращенная «однодневная война» практически сразу перешла в информационную войну, в которой с обоих сторон были задействованы как государственные СМИ, так и возможности социальных сетей, доступ к которым перестал быть привилегией более или менее состоятельных людей.
«Разогреву» конфликта способствовала агрессивная активность в социальных сетях, преимущество в которых явно было за кыргызской стороной. Тысячи комментариев и десятки видеороликов о потерях и страданиях среди гражданского населения, разрушенных и сожженных домах весь месяц май выкладывались в социальные сети. Кроме того, с кыргызской стороны даже зазвучали призывы к раздаче оружия жителям приграничных районов.
Наблюдая это, у ряда экспертов и политических обозревателей начало даже складываться убеждение, что на эскалацию конфликта в информационном пространстве с очевидно провокационными целями направляются чьи-то существенные финансовые ресурсы и к созданию провокационных и подстрекательских материалов привлекаются профессиональные пропагандисты.
Вместе с тем, в экспертном и журналистском сообществе обеих стран практически единодушно отмечается, что перебранка сторон, поднявшаяся с уровня соседей по кишлакам до уровень государственных органов и СМИ, особенно на фоне продолжающейся пандемии, не приводит ни к чему хорошему – экономика обеих стран не блестящая.
Обе вошедшие в конфликт страны занимают последние места по уровню жизни населения стран СНГ. Государственные бюджеты Таджикистана и Кыргызстана во многом (до 30% и выше) зависят от денежных переводов трудовых мигрантов, в первую очередь – из России. В обоих странах растет государственный долг. Сильно возросли цены на продукты питания. К примеру, цена 50-килограммового мешка казахстанской муки 1 сорта с 2016 года по настоящее время в Таджикистане возросла со 175 до 245 сомони.
Известный таджикский политолог Парвиз Муллоджанов в одной из своих недавних статей, опубликованной в «Азия-Плюс», отмечает, что, если не восстановится российский рынок труда, в обозримый период «таджикскую экономику и социальную сферу ожидают тяжёлые времена». По убеждению эксперта, весьма вероятно, что падение доходов бюджета, показателей ВВП и девальвация национальной валюты сомони продолжится и в 2021 году (в 2020 году она составила 16,6%). Вероятен также рост инфляции, прежде всего, на импортные товары, а «основной задачей правительства в этих условиях является предотвращение роста цен на семь основных видов продовольственных товаров, составляющих основу рациона большинства населения – на муку, растительное масло, сахар, овощи, мясо, яйца и рис».
Не лучше выглядит экономическая ситуация и в Кыргызстане. Пандемия и очередной государственный переворот привели к тому, что в 2020 году Кыргызстан пережил наибольший спад экономической активности в Центральной Азии. По экспертным оценкам, в 2021 году в стране продолжится рост цен практически на все товары и услуги и основной причиной тому будет та же ситуация, что и в Таджикистане – высокая зависимость страны от импорта.
Где выход из создавшегося тупика?
Обсуждая возможности и перспективы урегулирования территориальных споров, ряд экспертов связывает обострившийся конфликт с теневыми разборками – с транзитом из Кыргызстана на север Таджикистана значительных объемов контрабандных ГСМ. Но такая постановка вопроса вряд ли соответствует действительности, поскольку поставки российских ГСМ в Таджикистан производятся легально по вполне приемлемым ценам и объемы нелегальных ГСМ вряд ли «делают погоду».
Свой способ установить мир в таджикско-кыргызском пограничье предлагает известный кыргызский эксперт Кубат Рахимов, полагающий, что «половина проблем на том участке границы носит экономический характер – там идет движение товаров разной степени легальности. Если речь не идет о наркотиках, то производится так называемое «одокуменчивание», когда нелегально ввезенные товары из Таджикистана маркируют как киргизские и продают дальше. Поэтому я думаю, что вступление Таджикистана в Евразийский экономический союз могло бы без преувеличения сохранить жизни людей».
Предложение Кубата Рахимова совпадает с многолетним желанием Москвы и лично Владимира Путина привлечь Таджикистан в Евразийский экономический союз. Однако российский эксперт по странам СНГ Аркадий Дубнов к возможному вхождению Таджикистана в это интеграционное объединение относится весьма скептически. Отмечая, что уговорить Таджикистан вступить в ЕАЭС у Москвы вряд ли получится, эксперт аргументирует свой вывод: «Вступление в ЕАЭС сильно навредит установившимся отношениям Таджикистана с Китаем. В Душанбе это понимают. Кроме того, если решению конфликта не помогло даже членство Киргизии и Таджикистана в Организации договора о коллективной безопасности, то экономический союз здесь точно не поможет».
Китайский фактор
Идея вступления Таджикистана в ЕАЭС весьма популярна у значительной части населения страны, особенно в семьях трудовых мигрантов. Однако, несмотря на многолетние приглашения Таджикистана в члены ЕАЭС, до сих пор руководство республики не предпринимало никакого интереса к членству в этом союзе даже в качестве наблюдателя. Вместе с тем, КНР является крупнейшим торговым партнером Таджикистана, а по объемам прямых инвестиций в Таджикистан Китай давно превзошел Россию. Поэтому в Душанбе справедливо опасаются, что, как только республика вступит в ЕАЭС, ввоз дешевых китайских товаров из-за повышения таможенных тарифов окажется невыгодным.
Кроме того, к 2020 году в Таджикистане было зарегистрировано более 300 китайских компаний, причем в числе главных направлений экономического сотрудничества республики с КНР числятся добыча золота, энергетика, горнодобывающая промышленность (включая редкие металлы и редкоземельные элементы, используемые в производстве электроники), цветная металлургия.
По словам российского эксперта по странам Центральной Азии Андрея Захватова, китайское «хозяйство» в Таджикистане «уже насколько велико, что появилась объективная необходимость его эффективно охранять. До настоящего времени безопасность Таджикистана, в том числе китайских предприятий, в значительной мере и бесплатно для Китая обеспечивает 201-я российская военная база».
Вместо заключения
Все войны и конфликты рано или поздно заканчиваются миром. С течением времени разгоревшийся конфликт двух стран постепенно будет локализован, и стороны придут к согласованным решениям. Тем не менее, для понимания и прогноза геополитической ситуации в регионе Центральной Азии, полезно задать вопрос – «А как смотрит Китай на интеграцию Таджикистана в ЕАЭС?».
По всей видимости, политолог Аркадий Дубнов прав – вступление Таджикистана в ЕАЭС существенно повлияет на отношения Таджикистана и КНР. Убеждение Аркадия Дубнова разделяет молодой российский политолог, выходец из Таджикистана, соискатель ученой степени в МГИМО Равшан Хадыров:
«Власти Таджикистана уже более пяти лет активно ведут переговоры с Российской Федерацией с целью выторговать себе более комфортные условия вступления в ЕАЭС. Однако существует большой риск, что этого может не произойти. Китай имеет прочные экономические связи с крупным провластным бизнесом, а также владеет 50% госдолга Таджикистана. Вступление Таджикистана в Евразийский экономический союз повлечёт снижение, а в некоторых отраслях — прекращение сотрудничества с Китаем, что напрямую может повлиять на положение политических элит, а также на экономику страны. Таджикская властная элита имеет плотные экономические связи с Китаем, который взаимодействует с крупными аффилированными провластными компаниями».
Потенциал для сближения Москвы и Душанбе никуда не делся, однако в политической конструкции центральноазиатского союзника России позиции Китая гораздо сильнее, чем кажется Москве. А после произошедшего вооруженного конфликта РТ с членом ЕАЭС Кыргызстаном можно прогнозировать, что интеграция Таджикистана в Евразийский союз вряд ли состоится в 2021 году, а возможно и в обозримый период.
Анвар Зохиди
