В последние годы в Таджикистане ощущалась острая нехватка долларов США. Но вот недавно Национальный банк республики заявил: “Да будет вам доллар!” и в обменных пунктах банков появился доллар.
Мы попытались выяснить, с чем связано это, на первый взгляд, волшебство.
Небольшой экскурс назад
Нехватка доллара в банковских подразделениях, которая частенько превращалась в острый дефицит, существовал на протяжении последних 6 лет всегда.
Дело в том, что в апреле 2015 года были закрыты все пункты обмена валюты, общая численность которых составляла около 1,6 тысяч единиц. Более половины из них являлись частными, так как законодательство тогда позволяло любому совершеннолетнему гражданину страны открыть такой пункт и работать в качестве индивидуального предпринимателя.
Проблем с отсутствием валюты практически не было, но периодически существовали спекуляции со стоимостью доллара: валютчики, воспользуюсь возникавшими различными финансово-экономическими неопределенностями, необоснованно повышали курс. И именно спекуляция тогда стала причиной закрытия этих точек финансовым регулятором.
Дефицит валюты появился после того, когда обмен стал правомерным только на территории подразделений банков. Тогда же ужесточили законодательство для предотвращения нелегального обмена валюты: наряду с административным наказанием теперь можно получить реальный срок, в зависимости от объема оборота валюты.
«Черный рынок»
Несмотря на ужесточение законодательства, параллельно с легальным рынком обосновался так называемый «черный рынок», именуемым НБТ «неофициальным рынком». Костяк нелегального рынка составили бывшие валютчики частных обменных пунктов, которые имели определенного опыта, знаний, а главное, прочные связи в этом деле.
Бывшим коллегам по банковским пунктам, с которыми частные валютчики имели тесные связи, поменяли только место постоянной дислокации: теперь они работали не в отдельных пунктах, а на территории банковских филиалов и центров. И это стало главной причиной недоступности валюты на легальных точках.
Дело в том, что банки обязали устанавливать свой курс строго с учетом официального курса НБТ, который используется при безналичных межбанковских и внутрибанковских расчетах. Разница между официальным курсом и наличным курсом банков допускается до определенной отметки – 0,02 процентных пунктов. То есть, если официальный курс сегодня составляет 11,32 сомони (за $1), то курс продажи банков не должен превышать 11,34 сомони.
Высокий уровень неофициальной долларизации экономики страны и, соответственно, большой спрос на американскую валюту склонил банковских валютчиков к сотрудничеству с коллегами на нелегальном рынке, где за валюту можно получить намного больше. Следовательно, получить валюту в банках стало практически невозможным, а на «черном рынке» даже во время самого острого дефицита можно было ее получить в любых объемах.
Примерные объемы выручки в результате взаимодействия банковских работников с нелегальными валютчиками можно выявить нехитрой калькуляцией: 100 долларовую купюру до недавних пор можно было получить на «черном рынке» за 1180 сомони, а в банках она обменивалась за 1134 сомони, что говорит о разнице в 46 сомони. И, если учитывать, что ежедневные потребности в валюте исчисляются не сотнями и не тысячами, а миллионами, становится понятным, что средства оправдывают риск.
Неожиданное пробуждение
В середине апреля первый заместитель главы НБТ Джамолиддин Нуралиев на встрече с руководством кредитных организаций поручил им «использовать все свои средства и возможности для беспрепятственного удовлетворения потребностей своих клиентов в иностранной валюте.
Он заявил, что НБТ в свою очередь будет поддерживать кредитных организаций валютными интервенциями.
Объем и частота предоставляемых банкам доллара за счет золотовалютных средств НБТ не указывалось, однако ранее, осенью прошлого года, в регуляторе сообщили, что ежедневный дефицит валюты в зависимости от сезона составляет $8-25 млн.
Регулятор для постоянного контроля рынка активизировал горячую линию, по которой принимаются жалобы и претензии при необоснованном отказе банков от продажи валюты или ее продаже по завышенному курсу.
В результате, ситуация с доступностью доллара значительно улучшилась. Доллары теперь можно получить в пунктах обмена многих банках в размере 500-1000 долларов в одни руки. До этого подавляющее большинство банков не выдавали валюту, но охотно принимали ее. Обменивать сомони на доллары в ограниченных объемах ($200-300) можно было только в подразделениях пару банков. При этом запасы обменных пунктов заканчивались на 10-12 клиенте.
Кроме того, курс продажи доллара на «черном рынке» упал на 3,4%: с 11,80 сомони за $1 до 11,40 сомони, приблизившись вплотную к банковскому курсу.
В чем дело?
В заявлении НБТ не говорилось, откуда вдруг появилась валюта, недостаток которой в регуляторе до этого считали объективным явлением. Объяснялось это «отрицательным сальдо торгового баланса» страны.
Многие ожидали очередную корректировку курса, то есть, значительное обесценивание сомони к доллару в скором будущем, а заявление НБТ восприняли в качестве своеобразного защитного зонта перед бурей негодования людей. Однако курс по истечению почти месяца остается пока неизменным.
Другие специалисты объясняли улучшение доступности валюты с изменением внешнеторгового баланса республики. И действительно, в первом квартале этого года чуть ли не впервые за все годы независимости торговый баланс страны сложился положительный: приток валюты за счет экспорта продукции превышал ее отток в результате импорта товаров на сумму $105 млн.
Это произошло за счет продажи запасов драгоценных металлов, доля которых в общем объеме экспорта составила 75%. Понятно, что золотые резервы страны являются ограниченными иподдержка товарооборотадолго не продолжится, но это не отменяет тот факт, что валюты в стране однозначно стало больше.
Валюта всегда была?
Некоторые экономисты уверены, что, благодаря денежным переводам трудовым мигрантов, валюты у нас в стране всегда существовало в достаточных объемах.
Объяснения дефицита валюты с дефицитом внешнеторгового баланса являются не совсем корректными, так как приток и отток валюты не заканчивается одной международной торговлей.
Таджикистан (без учета нынешней вынужденной продажи золота) экспортировал всегда в три раза меньше, чем импортировал, связано это с ограниченными объемами экспортной продукции. Трехразовое превалирование импорта над экспортом скорее доказывает наличие валюты в стране, чем ее отсутствие: если бы вы ограничивались только торговлей и ваши доходы за счет продажи составляли, скажем, $100, то каким образом могли бы себе позволить на постоянной основе покупать на $300?
Дело в том, что, когда нам обосновывают отсутствие валюты большим разрывом между экспортом и импортом, забывают включить туда экспорт рабочей силы, поступления от которого полностью покрывают дефицит торгового баланса, и еще много остается.
Так, в 2019 году (не будем оперировать цифрами неординарного 2020 года) экспорт таджикской продукции составлял $1,1 млрд, а импортировали иностранных товаров на сумму $3,3 млрд, что говорит о дефиците в размере $2,2 млрд. Однако, в том же 2019 году от трудовых мигрантов только из одной России поступилопочти $2,6 млрд.
Более того, существуют другие источники притока валюты, например, инвестиции, кредиты, гранты, поступления за счет туризма и так далее. Но мы не будем затрагивать эти поступления, так как существуют также другие валютные расходы, которые направляются за рубеж: обслуживание внешнего долга, отплата работ и услуг иностранных подрядчиков в стране в инвестиционных проектах и прочее. Достаточно сказать, что на обслуживание внешнего долга в прошлом году было направлено $190 млн, а безвозмездная помощь одного только Азиатского банка развития составила 320 млн.
Заключение
Американский доллар на протяжении уже восьмого десятилетия является главной резервной валютой, которая в цене на любом континенте и в любом уголке мира.
С использованием доллара проводятся около 80% международных торговых сделок, до 60% всех международных транзакций, в долларах хранятся две трети всех валютных резервов центральных банков.
Таджикистан данной валютой обеспечивается, в первую очередь, самоотверженным трудом мигрантов на чужбине.
Правомерность и прозрачность операций на внутреннем валютном рынке зависит от добросовестного контроля финансового регулятора. А рядовым гражданам остается лишь надеяться, что у регулятора нет иных намерений, кроме как забота о жителей страны.
Дильшод Шарафов
