Когда таджикские чиновники почувствуют, что являются политическими персонами? Или же они уже это прочувствовали?
В развитых странах чиновники, в частности чиновники высшего звена, стремятся к набольшей узнаваемости среди народа. Нередки случаи, когда министр или губернатор пересаживался в кресло первого лица государства.
В Таджикистане мы наблюдаем совершенно противоположную ситуацию. Функционеры разных уровней стараются держаться на расстоянии от народа и журналистов. Вследствие этого частенько люди признаются, что не знают того или иного председателя комитета или министра. Есть всего несколько человек, в какой-то степени известных народу. Однако эта известность может быть и “хорошей”, и, мягко говоря, не очень.
“Хорошими” называют тех, кто, недавно вступив в должность, каким-либо своим шагом или высказываниями в беседе со СМИ дал повод для определенных надежд и ожиданий. И, кажется, подобных у нас немного. Даже очень.
Другое дело, “нехорошие”. Таких чиновников у нас наблюдается больше. В особенности этот количественный перекос заметен, когда чиновники появляются на каком-нибудь публичном мероприятии.
Почему так происходит?
Теперь “молчание – золото”?
Назначение членов правительства происходило по сложившейся в советской республике системе: по региональному признаку. Но влиятельные в то время полевые командиры также имели возможность назначать на высокие должности своих людей. С подписанием Договора о мире и с возвращением оппозиционеров в 1998 году, еще одна группа, известная как “тридцатипроцентные”, заняла различные кресла в правительстве. Последние из них распрощались со своими должностями после президентских выборов 2006 года. Это все здесь упоминается для того, чтобы вспомнить о том, что до той поры министры и другие правительственные чиновники были относительно активными, беседовали с представителями прессы. В рядах правительства можно было даже увидеть руководителей различных оппозиционных партий, которые позволяли себе это же правительство критиковать. Такая деятельность способствовала большей их известности.
Однако затем наступило время “молчаливых чиновников”, называемое правительственными аналитическими кругами “централизмом”. Не будет преувеличением сказать, что после уже было мало известных народу чиновников, и процесс этот продолжается и сегодня. Даже существуют мнения, что на правительственные должности будут назначаться те, кого люди практически совсем не знают. Время “звёзд”, часто мелькавших на страницах прессы, экранах ТВ и в радиоэфирах, миновало.
Правительство, на первый взгляд, как будто и предпринимает шаги с тем, чтобы таких неразговорчивых чиновников не осталось. К примеру, по приказу Президента Таджикистана от 15 сентября 2011 года, проводятся пресс-конференции, где чиновники могут себя показать во всей красе. Нельзя утверждать, что этот шаг был предпринят именно для представления правительственных функционеров массам. С большей долей вероятности можно предположить, что это было ответом тем, кто в стране и из-за рубежа говорил о непрозрачности политики властей в Таджикистане.
Изначально планировалось, что руководители различных уровней будут отвечать на вопросы журналистов каждые три месяца. Позже срок был скорректирован на каждое полугодие. Неизвестно, по какой причине. Может, не было в достаточном количестве скоординированной информации? Или же есть опасения, что много чиновников превратятся в “звёзд”?
Второй вопрос может оказаться достаточно серьезным. Как было отмечено выше, время “звёзд” прошло. Но эти полугодовые пресс-конференции выдвигают новых “героев” – чиновников, привлекающих к себе внимание общества. Имеются в виду здесь не только Бег Сабуров – председатель Комитета связи и Нуриддин Саидов – министр образования и науки.
Забавные высказывания неизвестных чиновников, ставших “звёздами”
Напомним, Бег Сабуров после пары удивительных пресс-конференций (в том числе, после слов о том, что причиной прекращения сигнала интернета стала “пуля охотника”) больше на подобных мероприятиях не появляется.
Однако, как оказалось, и без Сабурова и его конференций таджикскому обществу скучать не приходится. Можно привести пример бывшего министра сельского хозяйства Изатулло Шарифи, который был известен как знаменитый академик, бывший ректор Сельхозуниверситета и Президент сельскохозяйственной академии, но прошлым летом одним своим выводом о причинах повышения цен на продукты земледелия и высказыванием о том, что всему виной, оказывается, повысившийся уровень жизни людей, он представил нам себя с новой стороны. Академик поразил всех также словами о том, что изменение цен на арбузы и дыни не более чем паника: “1 хандалак стоит 50 дирамов. Я сам всегда покупаю. Арбуз – 5 сомони. Чего вы еще хотите, люди?” Тогда как в реальности в те дни цена на эти бахчевые культуры установилась в районе 20-30 сомони. Не зря затем пошли разговоры о том, что министр не владеет даже простейшей информацией по своей отрасли. Но на каком основании он это заявил? Министерство проводило какое-то исследование или имеет иное мерило для таких заявлений? Мы, к сожалению, остаемся в неведении…
Обид Назариён, первый заместитель министра культуры, тоже оказался “любителем пошутить”. В частности это проявилось, когда рассказывая об участии студентов на маршировках, он заметил: “Молодёжь приходит ко мне и спрашивает, когда начнутся “маршировки”, мы хотим участвовать. Верите, даже двое выразили мне искреннюю благодарность за то, что они повстречали друг друга на “маршировке” и нашли свою любовь. Очень мне благодарны!”
Фотех Аминзода – председатель района Темурмалик, который прославился в прошлом году благодаря участию в церемонии, посвященной открытию аптеки зимой, где его встречали девушки в лёгкой одежде – приоткрыл нам другую сторону жизни чиновников. Отвечая на вопрос журналиста, имевшего отношение, как выяснилось, к органам правопорядка, он сказал: “Послушай, в этом районе я сам и судя, и прокурор, и милиция. Вам всем я сам отвечу. Но если понадобится, приглашу и их”.
Журналисты всегда хвалили пресс-конференции министра внутренних дел Рамазона Рахимзода за то, что он приходил всесторонне подготовленным. При этом, в ходе 2-3-хчасовых встреч он при необходимости выходил на связь с отделами и управлениями внутренних дел в городах и районах в режиме онлайн, передавая им слово для ответа на возникающие вопросы. Но на последней встрече и его словно сглазили. Да, он отвечал на любые вопросы, но, казалось, несколько беспечно, что ему несвойственно.
Председатель Верховного суда Шермухаммад Шохиён хотя и обещал на своих пресс-конференциях рассмотреть в ближайшее время дело журналиста Махмадюсуфа Исмоилова, приговоренного по обвинению в взятке в размере 400 сомони к 11 годам тюрьмы, этого не сделал. Обещал, что с целью предотвращения несправедливых приговоров и реального информирования общества впредь будет размещать видео с судебных процессов на сайте Верховного суда, но и это осталось до сей поры невыполненным. Несправедливые приговоры же тем временем, по словам людей, остаются одной из основных их претензий к судам.
Нуриддин Саид, занимающий теперь кресло председателя Комитета по ТВ и радио, на последней своей встрече с представителями прессы заявил, что является скорее хозяйственником, чем одним из идеологов правительства.
Председатель Комитета по делам молодёжи и спорта Абдулло Рахмонзода, который получил положительные отзывы за свою первую пресс-конференцию за заявления о своей борьбе с местничеством и о том, что не приводил с собой “своей команды”, в этот раз говорил так, будто видит в журналистах своих людей. В результате то ли не смог правильно изложить свою мысль, то ли поверил сам, что его беседа останется “не для прессы”… В общем, тема церемонии встреч с девушками в ходе поездок руководителей в регионы теперь ассоциируется и с ним.
Шерали Кабир, вновь назначенный министр промышленности и новых технологий, известный как один из успешных менеджеров, после публикации государственным агентством “Ховар” сообщения о создании 300 предприятий на 7000 рабочих мест, обеспечил социальные сети темой на несколько дней. Может, эта информация была упомянута в вестнике министерства, но в речи самого нового министра, очень осведомленно отвечавшего на вопросы, таких цифр не прозвучало.
Способ контроля за расходом электроэнергии “маминым методом”, озвученный Далером Джума, новым министром энергетики и водных ресурсов, породил сомнения в том, что он действительно является успешным менеджером.
Председатель Вахшского района Курбон Кувватзода, кажется, и вовсе перегнул палку, когда заявил, что “Председатель имеет право встречаться с журналистами раз в 6 месяцев”. Если имелись в виду пресс-конференции, он прав, но нигде, ни в одном законе не говорится о том, что чиновник должен говорить с журналистами только в рамках подобных конференций.
Вот такие у нас чиновники…
Почему так?
Подобные высказывания и отношение чиновников эксперты связывают с несколькими факторами:
- Общество не знает, благодаря каким качествам эти чиновники занимают свои должности и почему выбраны именно они. В результате, они чувстуют себя в некотором смысле независимыми и ощущают ответственность только перед одним человеком;
- Им нечего сказать, поскольку проблем слишком много и решить их они не в состоянии;
- Они безынициативны, так как общая обстановка инициативности не выносит;
- Круг их компетенций ограничен, они зависимы от начальства;
- Часть из них действительно не соответствует занимаемой должности, и хорошо об этом знает. Однако, для удовлетворение каких-то групп они должны быть на этих местах. Это даёт им основание делать безответственные заявления;
- Член правительства и председатель комитета или ведомства – это по сути политическая должность. Но в таких странах, как наша, в политической активности нет ничего хорошего.
- Присутствуют также мнения о том, что, как и на президентских выборах, к кампании допускаются только те претенденты, на фоне которых основной претендент выглядит выигрышно и может получить больше голосов. Вероятно, в таком случае, и другие чиновники назначаются согласно этой формуле, дабы люди поверили, что в Таджикистане на высокие посты есть только один или два достойных кандидата?
Вам есть что добавить?
Извольте…
Раджаб Мирзо
